Элли разбирает пыльную картонную коробку где хранятся ее старые письма. Еще всего девять тридцать вечера, а она сидит на кровати и пытается придумать статью о любовных письмах для Мелиссы, чтобы не публиковать письма Дженнифер.

Она вспомнила о Клайве — ее первая любовь, сын местного арбориста, [28] они учились в одной школе. А сколько было мучительных раздумий, стоит ли ей уезжать в университет. Они поклялись друг другу, что ее отъезд не скажется на их отношениях, но после того, как Элли уехала в Бристоль, их любовь продержалась всего три месяца.

Она вспоминает, как поначалу его потрепанный «мини» парковался перед ее далеко не шикарным общежитием, и она тут же выливала на себя полфлакона духов и неслась по коридору ему навстречу, но довольно скоро, завидев его машину, она стала ощущать лишь тягостную тревогу Чувства умерли, и ей казалось, что он тянет ее обратно, в ту жизнь, которой она уже не принадлежит.

Она вертит в руках страницы с перечеркнутыми абзацами, аккуратной стопкой сложенные среди остальных писем. Прочитав ее прощальное письмо, он сел за руль и проехал двести двенадцать миль лишь затем, чтобы в глаза обозвать ее сучкой. Любопытно, но я даже не обиделась.

Наверное, потому, что для меня эта история уже закончилась, думает Элли.

В университете она почувствовала запах новой жизни вдали от городка, где прошла ее юность, вдали от Клайва, Барри, субботних вечеров в единственном в городе пабе, вдали от жизни, где все знают не только как тебя зовут, но и как ты училась в школе, чем занимаются твои родители, и прекрасно помнят твое выступление с хором, когда у тебя упала юбка. Создать себя заново можно только вдали от дома. Навещая своих родителей, Элли до сих пор чувствует себя неловко в городке, где личная жизнь каждого является достоянием общественности.

Интересно, что сейчас поделывает Клайв, думает она, допивая чай. Наверное, женился, возможно, удачно, ведь у него всегда был легкий характер. Завел пару детей и каждую неделю с нетерпением ждет субботы, чтобы пойти в паб с бывшими одноклассниками.

Да, парни вроде Клайва обычно писем не пишут, только шлют эсэмэски. Договорились, малышка?

«А я смогла бы бросить парня по телефону?» — спрашивает себя Элли.

Она сидит совершенно неподвижно. Смотрит на пустую кровать, старые письма раскиданы по покрывалу. После ночи, проведенной с Рори, она ни разу не перечитывала письма Дженнифер. Они странным образом напоминают ей о его голосе. Какое у него было лицо там, в метро. «Ты могла бы просто сказать „нет“». Элли вспоминает лицо Мелиссы, стараясь не думать о том, что, возможно, ей придется вернуться к старой жизни. Она может оказаться неудачницей. Настоящей неудачницей. Элли кажется, что она стоит на краю пропасти. Грядут перемены.

И тут раздается сигнал мобильного. Элли тянется за ним через кровать, почти ложась на стопку рисовальной бумаги.

Она с удивлением смотрит на экран и набирает:

Она шепотом произносит эти слова вслух, не осмеливаясь поверить своим глазам. Так обычно бывает только в комедийных мелодрамах. Неужели, вопреки мрачным прогнозам всех ее друзей, эта ситуация все-таки разрешится? Элли представляет, как сидит в кафе с Ники и Коринн и рассказывает им: «Ну да, конечно, он переедет ко мне. Потом подыщем квартирку побольше. Дети будут приезжать к нам на выходные два раза в месяц». Она представляет себе, как Джон возвращается домой по вечерам, бросает сумку на пол, обнимает ее и целует прямо в коридоре. Это все так невероятно, что у Элли голова кругом идет. «А я действительно этого хочу? — думает она и тут же принимается ругать себя за нерешительность. — Ну конечно же хочу. Иначе я бы не любила его так долго».

Можешь говорить все, что хочешь.

Держи себя в руках, Элли, уговаривает она себя. Дело еще не в шляпе. Вспомни, сколько раз он тебя разочаровывал. Повертев в руках телефон, она нерешительно набирает:

Немного помедлив, Элли пишет дальше:

Она уже собирается положить телефон на тумбочку, как приходит еще одно сообщение.

У нее перехватывает дыхание.

Она, не задумываясь, отправляет последнее сообщение, ждет несколько минут, но ответа нет. Элли откидывается на подушки, пытаясь понять, грустно ей или радостно, и долго смотрит в окно на пустое черное небо, где вдалеке мигают огоньки самолетов, бесшумно несущихся сквозь темноту в неизвестных направлениях.

23

— Чай, — произносит кто-то, кладя руку Рори на плечо. Он кивает, вынимая один наушник, выключает музыку и убирает МРЗ-плеер в карман.

Уехал последний грузовик, и у входа в здание остались лишь маленькие фургоны, принадлежащие газете. Им еще много раз предстоит съездить туда-сюда: повсюду забытые кем-то коробки и прочие жизненно необходимые мелочи. Сегодня четверг, последние коробки, кружки и стаканчики для чая увезут в воскресенье, в понедельник газета «Нэйшн» начнет новую жизнь в новом офисе, а старое здание пойдет под снос. Через год на его месте появится сияющая конструкция из стекла и металла.

Рори подходит к фургону и садится на заднее сиденье рядом с боссом, который задумчиво смотрит на фасад здания из черного мрамора. Металлическую эмблему газеты — почтового голубя — уже демонтировали с цоколя над главной лестницей.

— Странное зрелище, правда?

— Вам, наверное, неприятно на это смотреть, — замечает Рори, дуя на чай. — Вы же столько лет здесь проработали.

— Да нет. Все когда-нибудь заканчивается. В каком-то смысле я уже и рад заняться чем-нибудь другим. Целыми днями находиться среди историй других людей — странное занятие. Такое ощущение, что моя собственная жизнь словно замерла.

Рори кажется, будто картина вдруг ожила и заговорила, — это так непохоже на начальника. Рори ловит каждое его слово, а потом спрашивает:

— Не хотите сами что-нибудь написать?

— Нет, — решительно отвечает босс. — Какой из меня писатель?

— Чем займетесь?

— Пока не знаю. Возможно, отправлюсь путешествовать — с рюкзаком, прямо как ты, — улыбается тот.

Они проработали несколько месяцев бок о бок и почти не разговаривали — только по работе, но в свете быстро приближающегося расставания хочется поговорить по душам.

— Мой сын считает, путешествия — то, что мне нужно, — добавляет вдруг библиотекарь.

— А я не знал, что у вас есть сын, — удивляется Рори.